ТВ реалити Посмотри и прими решение!

В новом эпизоде характеры из пунктирных линий переходят в ровные прямые. В каждом закрытом сообществе есть свой заведенный порядок перехода в почетные члены. Стоило ожидать, что «дедовщина» у наркозависимых участников будет иметь прямую связь с опытом употребления, так сказать, пребывания в «теме». Виктор Маллекер из 30 лет своей жизни употребляет практически половину - 14 лет, в чем он признается недоумевающему Глебу. Виктор самонадеянно утверждает, что в любой стране мира, озаботившись дозой, нашел бы, где ее достать. Мол, рыбак рыбака… Американец Глеб, с трудом формулирующий свои мысли по-русски, опускается где-то в «черпаки», если не в «духи» на фоне бывалого Виктора с дубленой кожей.

Анатолий Несмиянов из той же породы «прожженных» небокоптителей. В свои 36 лет он может с одинаковым успехом колоть и в подмышку, и в шею, а эпилептоидная девушка, с которой он водился в прошлом, сгрызла ему все пальцы, пока он спасал ее от припадков. Все это обдает ромовой закваской пиратских баек про хищных акул. К тому же, вспоминается Баян Ширянов с описанием жуткого поиска наркоманом спрятавшихся глубже под кожу вен. Найдя одну в мошонке, он ликует, чем и производит на читателя впечатление полного экзистенциального ужаса. Анатолий будто выписан из книг Ширянова, нарочно такой образ не придумаешь.

Штатный психолог не на шутку обеспокоен: после лечения Анатолию не придется долго искать, куда вогнать иглу шприца, он будет чист. Не сорвется ли? - встает ребром вопрос. Все осложняется тем, что его вторая половина Екатерина Антипова сильно зависит от него как личность. Совместное лечение и период ремиссии похожи на вскарабкивание на скалу, где каждый скалолаз зависит не столько от карабинов, вогнанных в твердое тело камня, и прочности веревочных тросов, сколько от напарника, который может повиснуть снизу или слететь сверху. Анатолий запросто может ухнуться со своих недостижимых высей. Опыт тут наоборот, чрезмерен и вредоносен.

В четвертой серии всех как раз и беспокоит понимание того, что «перец умеет ждать». В клинике время остановилось, новички - Екатерина и Глеб, думают, что они выйдут здоровым по окончании проекта. Но участники с большим стажем подвергают это сомнению: мы не помним и не знаем себя без наркотиков - вот рефрен их размышлений на этот счет. Страшнее то, в какой ситуации развиваются подобные разговоры, и что им служит почвой. Похоже, как любое закрытое сообщество, изолированное от внешнего мира (в результате чего участники готовы отдать все, что у них есть за минуту в интернете, но общаться с близкими по телефону все-таки разрешено в соответствии с расписанием), больные заражаются друг от друга паническими страхами и тревогами.

Лейтмотивом серии стали, пожалуй, два самых неприятных переживания: тревога и страх. Впервые они обнаружились на сеансе групповой терапии у Алекса. Точность терминов не важна, аутентичность переживаний тоже. Важна волна, которая прошла от палаты отрицающего подобные страхи Итальянца до палаты Виктора Маллекера, не желающего срываться после реабилитации. Вероятно, группу начинает охватывать паника из-за того, что нахождение в клинике превращается в томительную рутину, появляется много времени, чтобы подумать о будущем.

В конце эпизода еще недавно страдавшую от непонимания и отчуждения Ирину Анисимову вся группа поздравляет с днем рождения. Праздник ненадолго снимает тревожные симптомы, в немногословных тостах почти не звучит тема выздоровления, все больше - счастья и благополучия. Символически эта сцена читается как перерождение. Но при таком драматургическом уходе от больничной рутины можно предположить, что в следующей серии свою порцию серотонина получит другой участник. Кто, интересно, расстанется на серию со своим навязчивым страхом?